«Эгоист generation», февраль 2007, рубрика «Тайное и явное»
Птица счастья
Из всех феноменов и парадоксов человеческой природы смех — самый феноменальный и парадоксальный. Смех поднимает настроение, а продолжительный и регулярный смех восстанавливает нейрохимический баланс. Смех приводит в тонус весь организм — эндокринную систему, кровеносную и дыхательную. Смехотерапия могла бы стать альтернативой любой терапии, если бы была доступна. Если смех до сих пор не заменил лекарства, то лишь потому, что вызвать смех у человека и особенно вызвать смех у человека в упадке эмоциональных сил, кажется трудным.
Суфийских, буддистских и даоских мудрецов называли великими шутниками. Если послушать, что говорили о смехе философы, покажется, что речь идет, как минимум, о философском камне. «Смех сохраняет нам разум, а досада и огорчения — разрушают», — сказал Лессинг. «Насмехаться над философией — это действительно философствовать» — сказал Паскаль. «Что сделалось смешным, не может быть опасным» — сказал Вольтер. «Ни в чем не проявляется так характер людей, как в том, что они находят смешным» — сказал Гете «Жизнь слишком важна, чтобы рассуждать о ней без смеха» — сказал Уайльд. «Лучше смеяться, не будучи счастливым, чем умереть, не посмеявшись» — сказал Ларошфуко. «Когда обезьяна посмотрела в зеркало и расхохоталась, появился человек» — сказал Лец.
Изучая воздействие смеха на нервную систему, психологи и психофизиологи сегодня могли бы прокомментировать слова классиков о смехе следующим образом. Смех восстанавливает нервные клетки (Лессинг). Смех дает возможность выхода из субъективной оценки в объективную (Паскаль). Смех действует как ингибитор обратного захвата серотонина и гасит тревожность (Вольтер). Смех стабилизирует самооценку (Гете). Смех продляет жизнь (Уайльд). Смех компенсирует негативную аффектацию, (Ларошфуко). Смех появляется в эволюции только у высших приматов и прогрессирует в филогенезе хомо сапиенса вместе с развитием мозга (Лец).
Что такое смех? В чем разгадка этого феномена? Как поймать эту птицу счастья, которая всегда улетает, оставляя лишь золотые перья? Где тот сад с молодильными яблоками, где регулярно гостит эта птица? И где Серый волк, который знает все эти алхимические фокусы?
Серый волк
Волчьи повадки и хищнические инстинкты имеют к смеху не просто прямое, а самое прямое отношение. Оздоровительный эффект смеха основан на том, что он действует на нервную систему как антиневротический фактор, снижающий нервное напряжение (тревогу) и позволяющий трансмиттерам тонизировать ретикулярную формацию, которая отвечает за наш жизненный тонус и эмоциональный подъем. О невротические зажимах знали еще древние мудрецы, индусы и китайцы, и прописывали их происхождение сопротивлению несовершенного разума человека естественному течению энергии в природе. Какое поведение они считали естественным, не препятствующим нормальному протеканию жизненной силы (ци у китайцев, кундалини у индусов и т. д.)? Что они имели в виду, когда советовали человеку осознать себя как органичную часть живой природы?
Фрейд назвал эту силу «либидо» и подробно описал, как под давлением социума естественное либидо искажается и вытесняется, образуя невротические комплексы и фобии. Любые практики, которые позволяют снимать зажимы и возвращать энергии беспрепятственное течение, дают волшебный антиневротический эффект. Смех занимает среди таких средств первое место. Остроумие Фрейд называл «отдушиной для чувства враждебности, которое не может найти выхода другим путем». Еще до Фрейда философы догадывались о связи смеха и агрессивности. Уже Аристотель называл смешное «частью безобразного» и писал о том, что смеясь, человек выражает неприятие всего, что ему не нравится. Гоббс в «Левиафане» продолжает идеи Аристотеля и предвосхищает идеи Дарвина, Фрейда, Лоренца, которые смотрели на смех как на форму агрессии. Гоббс пишет, что остроумие появляется тогда, когда появляется культура и мораль, и унижать другого посредством физической силы становится не принято.
Дарвин в своей книге об эмоциях приводит доказательства связи человеческого смеха с оскалом и угрожающим рычанием животных, Фрейд («Остроумие и его связь с бессознательным») подробно описывает механизм происхождения остроумия от враждебности, а Лоренц в своей книге «Агрессия» пишет о вреде подавления агрессии, о том, что агрессия и жизненная сила в животном мире — это одно и то же, что человеку опасно отказываться от выражения агрессии, а нужно найти для этого культурные формы. Нет сомнений, что смех — является идеальной культурной формой выражения агрессии. Даже известный культуролог Бахтин, посвятивший изучению смешного в литературе много трудов, считал, что смешное в литературе по происхождению ближе всего к вульгарной брани. Если представить себе, хотя бы поверхностно, что представляет из себя наша нервная система, волшебная сила выраженной агрессии становится совершенно понятна.
Молодильные яблоки
Наша нервная система устроена так, что должна реагировать на стимулы реакциями. Если стимул появляется, а реакция подавляется, нарушается обратная связь, и нереализованное напряжение подрывает гармоничную работу всех систем. То, что считается агрессией, есть всего лишь воля к жизни (реализация наших потребностей), которая входит в противоречия с волей к жизни других существ (реализацией их потребностей). Вопрос о границах индивидуальной свободы потому так сложен, что индивидуальная свобода всегда противоречит свободе других. Мы имеем нервную потребность максимально выражать все наши желания, однако не можем позволить себе это, потому что такое поведение будет асоциальным. Если в какой-то момент мы ведем себя асоциально, то есть агрессивно и эгоистично, мы сейчас же получаем недовольство со стороны окружающих. Мы вынуждены считаться с окружающими, если хотим жить в социуме, а потерять социум мы боимся больше, чем отказаться от желаний. Изгнание и изоляция с древних времен были наказаниями за преступление. Мысли о побеге из социума могут посещать только человека, загнанного социальным стрессом настолько, что он начинает мечтать о полном одиночестве. При этом нескольких дней одиночества человеку хватает, чтобы ощутить нестерпимое желание опять вернуться в социум. Социум это не только общение, но и все преимущества цивилизации, созданной людьми сообща.
Если осознать то, что по своему происхождению смех является выражением враждебности, становится понятным, что, смеясь, люди сбрасывают то напряжение, которое накапливается в них и мешает нормальному функционированию нервной системы. Если проанализировать природу враждебности, кажется очевидным, что в ее основе лежит инстинктивный страх перед болью. Животное враждебно, когда ему грозят болезненные ощущения со стороны конкретного врага или голода. Очень часто при встрече с врагом животное предпочитает убегать, а нападает лишь тогда, когда убегать бессмысленно или невозможно. Физиологичная реакция на стресс бывает только двух видов — убегание и нападение. На самом деле это одна и так же реакция — избегание боли, путем отдаление от угрозы или нападения на угрозу с целью ее уничтожения. Даже инстинкт самосохранения — это не страх перед смертью (ни одно живое существо не имеет опыта смерти), а рефлексивное избегание боли. Что такое боль, знают все. У человека к боли физической добавляются еще ряд других видов боли. Моральная или душевная боль приносит человеку страданий не меньше, а часто даже больше, чем физическая. Но если животное реагирует на свою боязнь действием, человек подавляет реакцию к действию и копит тревогу. Смех — это лекарство не только от целого комплекта всяких разных страхов и фобий, скопившихся в человеке, но и надежный буфер от новых. Человек, который умеет смеяться надо всем, что его тревожит или возмущает (возмущение — тоже тип страха), совершает дренаж нервной системы, вытрясая из нее все эмоциональные токсины до того, как они успели накопиться и образовать невроз.
Конечно, речь идет не о радостном смехе от удовольствия или облегчения. В этом случае смех лишь реакция на выход напряжения, достигнутого другим путем. Чтобы осуществился дренажный эффект, необходимо собственное остроумие и умение взглянуть на любую проблему с юмором. Это кажется трудно осуществимым, потому что в проблемных ситуациях нам не до смеха. Однако, это всего лишь наш эволюционный атавизм — сохранять серьезность. Эта привычка досталась нам от животных предков — скопить напряжение для того, чтобы быстрее убежать или агрессивнее напасть. Так как убегать нам некуда, а нападать не на кого, не стоит копить тревогу, а нужно избавляться от нее как можно быстрее с помощью юмора. Неважно какого. Циничного, черного, злого или доброго — лишь бы было смешно.
© Марина Комиссарова
© 2009—2023 Марина Комиссарова