Муж и жена — психологи, о продолжении истории которых спрашивают постоянные читатели, — образцовые персонажи для сериала. С одной стороны они — муж и жена, со всеми присущими этой категории лиц склоками и конфликтами. А с другой стороны — психологи, во всем умеющие разобраться и находящие выход из неразрешимых проблем.
С тех пор как жена психолога сама начала работать психологом, психолог ощутил в своей семейной жизни большое облегчение. Во-первых, работающая жена — совсем не такой груз как жена неработающая. Мужчина, ослепленный предрассудками, может отказываться смотреть этой правде в глаза, но факт остается фактом. Если женщина не рожает детей раз в два года, на ее попечении должна находиться хотя бы одна корова, несколько растущих поросят и небольших размеров курятник, чтобы муж, приходя домой, находил любимую в состоянии миролюбивой утомленности и молчаливой расслабленности.
Ни многочасовой шоппинг, ни ежедневный фитнесс не способны поглотить опасный излишек женских сил, а посещение салонов красоты и общение с подругами только заряжают свободную от работы женщину дополнительной энергией для борьбы с мужскими несовершенствами. Более ушлые, в отличие от отечественных, западные мужья давно поняли, что жена-домохозяйка со всеми своими диетическими супами и паровыми котлетами провоцирует у мужчины язву желудка быстрее, чем самый суровый фаст-фуд. Даже если такой жене запретить открывать рот, она найдет сотню элегантных способов грызть своего мужа молча. Каждый человек, независимо от половых признаков, бессознательно занят поисками объекта для борьбы. Нечего надеяться, что женщина, лишенная конфликтов на работе, станет бороться со своими недостатками. У замужней дамы есть кое-кто, чьи недостатки более существенны и очевидны, чем ее собственные. Когда Соломон Мудрый решил не пускать свою жену на работу, он предусмотрительно поместил ее подальше от себя, на специальную территорию гарема в окружение других жен, чтобы ей было с кем драться.
Во—вторых. Специальность психолога — это то, чем каждая хорошая хозяйка должна овладеть наряду с навыками горячего консервирования и холодного копчения. Если жена не имеет представления о психологии, мужу необходимо отправить ее на соответствующие курсы. Есть небольшая опасность, что на таких курсах женщину научат уважать в себе личность, однако практическая польза от психологии для семейной жизни больше, чем гипотетический вред. Жена-психолог никогда не обрушит на голову мужа бесцеремонную критику. Самое вкрадчивое замечание она предварит обильной самокритикой, опасаясь задеть больное мужское самолюбие. Почему у женщин, изучающих психологию, возникает уверенность, что мужское самолюбие больно и, будучи задето, вызывает прогрессирующую импотенцию, не ясно. Однако, женщины-психологи не повышают на мужей голос, избегают смотреть на них косо, а любое свинство со стороны мужчин толкуют как попытку компенсировать сексуальную несостоятельность. Сексуальная состоятельность мужчины в глазах женщины-психолога — манна небесная, в отличие от женщин-непсихологов, для которых мужская потенция — вещь обыденная. Благодаря чему происходит такая трансформация женского сознания — не понятно, но жена-психолог носится с потенцией мужа, как курица с яйцом, свято веря, что ей в руки доверили предмет хрупкий, деликатный и общественно полезный.
В-третьих. Женщина, консультирующая других дам по вопросам брачной психологии, воспринимает собственную семейную жизнь как образец супружеской гармонии. Даже если в ее семье не все идеально, жена-психолог скорее закроет на это глаза, чем признает себя никудышным специалистом, не способным подтвердить свой профессионализм на практике.
Возвращаясь после трудового дня домой, психолог еще в лифте начинал улыбаться, представляя, как жена, открыв дверь, кинется ему на грудь с такой радостью, будто он вернулся из дальнего плавания с чемоданом, полным экзотических сувениров. Она поможет ему расстегнуть пальто и, возможно, даже расшнурует ботинки, преданно заглядывая в глаза и думая примерно следующее: «Боже мой, какое счастье, что он не похож на тех негодяев мужского пола, о которых мне сегодня весь день с перерывом на обед говорили плачущие пациентки».
Хотя в этот день как всегда психолог начал улыбаться от умиления еще в подъезде, дверь квартиры ему никто не открыл. Психолог несколько раз позвонил, а потом встревожено достал из кармана ключи. Из прихожей он услышал шум воды, льющейся в ванну, сам расстегнул пальто и расшнуровал ботинки. Когда психолог заглянул в ванную, он увидел свою жену, лежащую в воде прямо в платье и пьющую из горла советское шампанское.
«У нас все в порядке?» — уточнил психолог. «А ты как считаешь?» — с вызовом спросила жена. «Я считаю одно из двух, — сказал психолог. — Или снять одежду. Или спустить воду» «Я стираю платье, — ответила жена, — одновременно принимая водные процедуры». «А если кинуть в ванну кипятильник? — поинтересовался психолог. — Может, заодно чайку попьем?» «У меня на работе сложный случай, — сказала жена. — Женщина не может выйти замуж, потому что боится, что муж будет ей изменять». «А почему она не боится подавиться сливовой косточкой?» Жена задумчиво посмотрела на психолога. «Потому что умереть не так страшно, — тихо сказала она, — как узнать о предательстве любимого человека».
Придя к заключению, что мокрое платье жены, увы, не вечернее эротическое шоу, а бутылка шампанского все же не банальное бытовое пьянство, психолог присел на стиральную машину. «Не скажи, — дружелюбно начал он. — Подавиться косточкой тоже достаточно неприятно. Однако, это бывает не всегда. Можно даже сказать, не обязательно. Не всякий раз, когда человек кушает сливу, он начинает давиться косточкой. Предварительный страх в этом случае говорит о фобии, которая в свою очередь свидетельствует о патологическом состоянии нервной системы. Ты обязана это знать как психолог» «Как психолог обязана, — согласилась жена. — А как женщина я просто вынуждена считаться с присутствием в твоем окружении других женщин. Я не знаю, что происходит за закрытыми дверями твоего кабинета, когда к тебе приходят пациентки. Я не в силах проследить, как ты проводишь обеденный перерыв. Я вижу тебя каждый вечер, но иногда ты задерживаешься. И вообще. Чтобы совершить супружескую измену достаточно нескольких минут».
Психолог на минуту замер, а потом встал со стиральной машины. «Извини, дорогая, — холодно сказал он. — Я думал тебе известно в целом, чем я занят на работе. Мне казалось, ты догадываешься, что в обеденный перерыв я не могу отказать себе в том, чтобы пообедать. И я очень надеялся, что твоя нервная конституция окажется достаточно прочной, чтобы не пострадать от общения с психопатками. Видимо, я заблуждался». «Видимо заблуждалась я, — возразила жена, — когда выходила за тебя замуж. Я ничего не знала о том времени, когда привычка и годы жизни бок о бок превращают страсть в дружбу, и клятва верности, словно жалкая попрошайка, побирается под окнами супружеской спальни, робко напоминая о своем горемычном существовании».
Ужасаясь своим умозаключениям в этой скользкой области, психолог, тем не менее, видел сермяжную правду. Увы, он отказывался от того, чтобы заводить романы на стороне по единственной причине. Он не верил в возможность стабильной любви нескольких женщин сразу. Любовь женщины, по святому убеждению психолога, изживает себя довольно быстро, если женщина не получает эксклюзивных прав на любимого. Таким образом, психолог давно пришел к честному заключению, что любовницы были бы для него вполне желательны, если бы не реальная угроза выпустить журавля из рук в погоне за синицами в небе. Так как свою жену психолог искренне считал журавлем, а других женщин — синицами, ему казалось, что его верность имеет не только рациональную, но и возвышенную основу. Он оказался совершенно не готов к тому, что жена назовет эту духовную, в общем-то, сущность «горемычной попрошайкой».
«Послушай, любимая, — сказал психолог. — Мы находимся с тобой в неравных положениях. Ты лежишь в горячей воде, а я стою босиком на холодном полу. Я голоден как собака, а тебя, похоже, тошнит от выпитого. Тебе хочется обстоятельного выяснения отношений, а мне — побыстрее закончить этот неприятный разговор. Я мог бы сказать тебе что-нибудь вроде того, что я плохо различаю мужчин и женщин и ориентируюсь только по брошкам на груди. Что другие женщины, глядящие на меня игриво, вызывают во мне скуку, граничащую с отвращением. Что даже, если ты бросишь меня, я не смогу преодолеть физическое отвращение и не коснусь после тебя ни одной женщины. Я мог бы, черт возьми, сказать тебе это и, черт побери, ты бы вылезла из своей ванны и довольная отправилась на кухню. Но объясни мне, любовь моя, почему тебе недостаточно просто того, что ты имеешь меня все эти годы?»
«Потому! — сказала жена. — Потому что лично я на самом деле плохо различаю мужчин и женщин. Потому что другие мужчины, глядящие на меня игриво, вызывают во мне раздражение. Потому что, если ты бросишь меня, я действительно не смогу преодолеть физического отвращения к другим мужчинам. Раньше я полагала, что ты чувствуешь то же самое к другим женщинам, а сегодня до меня дошло, что ты можешь спокойно изменить мне, если будешь уверен, что моя любовь к тебе от этого не пострадает. Ты не обязан продолжать этот неприятный для тебя разговор. Тапочки в прихожей, ужин на плите. Надеюсь, ты извинишь меня, что я не составлю тебе компанию? Меня и правда тошнит».
«Тошнит от меня, я угадал? — спросил психолог. — И компанию ты не хочешь мне составить не только за ужином, но и вообще с сегодняшнего дня решила, что я для тебя плохая компания?» «Я шла с работы, — сказала жена. — И чувствовала ревность ко всем женщинам, идущим мне навстречу. Я подумала, что мужчина рядом со мной — плохой партнер, если он не может уберечь меня от этого гадливого чувства». «Докатились! — воскликнул психолог. — После года работы практическим психологом ты заявляешь, что от внутренней проблемы тебя должен избавить партнер? Прости, дорогая, нам не о чем больше говорить. Думаю, мне нужно отнять у тебя бутылку и включить холодный душ». «Уйди, пожалуйста, — попросила жена. — Я давно протрезвела. Ты даже не представляешь, сколько ледяной воды ты уже вылил мне на голову». Хотя психолог обычно не употреблял нецензурной лексики, он выругался и вышел из ванной.
Стянув в кухне свитер и бросив его прямо на стол, психолог взял с плиты сковородку и пошел в комнату. Обычно жена сопротивлялась тому, чтобы он ел, глядя в телевизор. Но обычно она садилась напротив и развлекала его беседой, умильно наблюдая за каждым кусочком еды, который он поглощал. Ужиная в этот раз сиротским образом, психолог на минуту почувствовал себя холостяком и сейчас же подумал с облегчением, что конфликт, на самом деле, не из серьезных. Будучи психологом, он навскидку мог назвать сто и один способ помириться с женой. Но. Будучи психологом опытным, он любую проблему видел в развитии. Развитие в его жене чувства ревности представлялось ему опасным. В отличие от ревнующих мужчин, которые страдают от оскорбленных амбиций и унизительной конкуренции, женщина, испытывающая ревность, чувствует, что ее пытаются выпихнуть из любовной лодки в открытое море. Мужчина может беситься от ревности всю жизнь, отвлекаясь в течение дня на карьеру и латая с ее помощью потрепанные амбиции. Женщина в ревности сходит с ума от паники и при первой возможности способна дезертировать из ненадежной лодки на любой проходящий катер или даже проплывающее мимо бревно. Психолог никогда не был столь наивен, как мужья, предполагающие, что наличие потенциальных соперниц вдохновляет жен на кулинарные подвиги.
Когда жена психолога вышла из ванной, завернутая в полотенце, и достала из шкафа чемодан, психолог поставил сковородку на ковер (что могло выглядеть, как растерянность, а на самом деле играло роль тонкого давления) и спросил: «Дорогая, ты и правда думаешь, что мужчина, любящий женщину, должен испытывать к другим дамам брезгливость?» Жена посмотрела на сковородку, стоящую на ковре, но удержалась от того, чтобы отругать мужа, ведь это являлось бы с ее стороны актом продолжения семейной жизни.
«Не скрою, мне безумно приятно, — продолжал психолог, — что мужчины, обращающие на тебя внимание, вызывают в тебе раздражение. Но это раздражение происходит не от любви ко мне, а от укоренившегося стереотипа, что мужчина, пытающийся соблазнить замужнюю даму, оскорбляет честь ее мужа. Тебе возмутительно, что некто, ждущий от тебя благосклонную улыбку в ответ на дежурный комплимент, предполагает за тобой сексуальную неудовлетворенность, то есть слабость твоего мужа или отсутствие его интереса к тебе. Дама, демонстрирующая интерес, не вызовет возмущения ни у одного мужчины, включая пассивных гомосексуалистов. Даже если дама считает, что женатый мужчина сексуально озабочен, это не оскорбляет его, а напротив, является намеком на его могучую половую конституцию. Требуя от меня точно такого же отношения к половым вопросам, как у тебя, ты хочешь, по всей видимости, чтобы я воспринимал мир как женщина?».
На минуту жена психолога, кидающая в чемодан одежду, остановилась. Она посмотрела на психолога грустно. «Я могу сочувствовать тебе, — сказала жена. — Но если ты не в силах отказаться от условий этой гадкой игры, я не хочу ее продолжения». «Условие игры одно, — воскликнул психолог, решив, что должен успеть завершить логическую цепочку своих доводов раньше, чем жена хлопнет дверью, — половое различие. Из-за этого различия я сделал существенную ошибку. На протяжении года, я следил, чтобы к тебе на прием попадали только женщины. Я не хотел, чтобы какой-нибудь пациент с неустойчивой нервной системой разглядывал мою жену и фантазировал на ее предмет. В результате ты оказалась запертой в одностороннем мирке, где все мужья после сорока обязательно уходят от жен к любовницам. Я стал бы напрасно говорить тебе о побочном эффекте работы психологов, в кабинеты которых никогда не заглядывают счастливые люди похвастаться успехом в делах. Будет лучше, если с завтрашнего дня я попрошу записывать к тебе на прием мужчин. Для разнообразия, ты должна услышать про подлости женщин: жен, которые все как одна унижают мужей, и любовниц, которые всегда меркантильны. Я хочу, чтобы образ мужчины-деспота, выращенный в твоей голове с помощью бесчисленных психопаток, рухнул и рассыпался на свои составляющие — мужские комплексы и женские страхи».
«Почему ты поставил сковородку на ковер?» — спросила жена психолога.
© Марина Комиссарова
© 2009—2023 Марина Комиссарова